Обществознание
Для познания самого себя общество
редко использует умозрение,
предпочитая задействовать
прагматичные ум и зрение.
Ум всегда старается придать себе
больше веса и поэтому тщится
добытые знания возводить в квадрат,
а отчетные цифры повышать, округляя.
При этом маячит квадратура круга,
что берет за душу, но не берется в толк.
Взятый за живое импульсами духа,
спекулятивный разум находит проявленья
сей фатальной бесформенности
во всех общественных структурах.
А социальный ум трудится за милую душу.
Он ставит здоровые фигуры умолчания
на больно каверзные задачи
и надевает улыбчивые маски на незадачи,
игнорируя сумасбродные круги,
всуе тяготеющие к квадрату.
Он сосредоточенно делает ходы
на испытанных кругах своя,
имея ходули для торжественных случаев
и ходунки на случай недееспособности.
В своих недалеких периметрах
он работает любо-дорого:
исследует любовные треугольники
и дорогие кубометры мест под солнцем,
любуется радиусами своих действий
через розовые призмы
и прикрывает фиговым листком
нелюбые углы житейских многогранников.
Зрение пасется на своих полях,
удлиняя их биноклем,
вдаваясь в детали под микроскопом,
и старается смотреть в оба
во все стороны видимости.
А втайне генерирует третий глаз,
чтобы, невзирая ни на что,
созерцать невидаль.
Коллективные галлюцинации
скрепляют общество,
личные химеры разъединяют –
все со всеми и никто ни с кем.
Под разными флагами и крышами,
поветриями и завихреньями,
сопрягая как попало
добрые намеренья и злой умысел,
общество делает
всё посильное и чрезмерное
для своего выживания,
как будто не зная, что состоит
из смертных единиц.
На этом упорствующем
игнорировании очевидного
базируются социальная энергичность
и персональные энергии –
то втягивающиеся в склоку с омами,
то притягивающиеся слогом ОМ.
«Коллективное бессознательное»
делает общую погоду, чаще непогоду.
Индивидуальные сознания
творят домашний микроклимат,
неуютно пронизанный сквозняками
не доморощенного, дикорастущего
подсознания.
Евангельский призыв «Возлюби
ближнего твоего, как себя самого»
разбивается о буйный нарциссизм;
эгоцентризм под рубашкой ближе к делу,
которое делается под солнцем.
Полюбовно обходиться можно с дальними,
что не застят заманчивые перспективы
и не дотягиваются до лакомых кусков.
Соседи же познают друг друга
чаще всего как враг врага.
На фоне инноваций и стагнаций,
экспрессий и депрессий
обществознание прирастает
новыми вестями и непроизвольно
включает в себя невесть что.
Оно падко и чаще всего невпопад
зондирует потемки сгенерированной
среднестатистической души населения,
а также их количество и качество
под каждым черепом, притянутым за уши
к душе населения.
То светопрочное, что из этих сумерек
выходит на поверхность,
формирует светское общение.
В сущности, весь белый свет стоит
на глубинной самородной тенистости.
А любому теневому обороту
грозит светопреставление.
Ни чернокнижники, ни ясновидящие
не познали скрытую механику
и не спознались с махатмой
этих процессов.
Обществоведение старается,
все его конторы пишут.
А кто-то неведомый пишет пропало.
Может, лишь потому,
что не знает других букв…
История
«История» – сонмы учебников:
......................пестрые жизни картины;
зарождение царств,
.....их потрепанный ракурс последний.
Каждый учебник, вмещающий
......................бойни, дерзанья, рутину,
озаглавливать можно по праву:
.....................«История преступлений».
Нервическое
Тяжеловес легкомыслен,
Но в разгул мозгового процесса
Сочиняет тяжелые гири
Для психического равновесья.
Суша с водой разделились давно,
У каждой свои тараканы;
А иссохшая нервная почва людей
Образует подводные камни.
Жестки психосоматики связи,
Но ее неувязки игривы.
Чем темнее в подкорке провалы,
Тем искристее нервные срывы.
Всяким кредо и вето невроз
Преподносит такие сюрпризы,
Каковых не познала и та
Распрекраснейшая маркиза.
Пик всякой судьбы – отчаянье;
И в последний момент кричания,
По небесному умолчанию,
Гибнут нервные окончания.
Субпродукты
Субстрат, не дающий потомства,
Не ведающий скопидомства,
Живет абсолютно и просто.
При такой преподобной судьбе
Внутрь идешь, посвященный себе,
Рассыпается путь при ходьбе.
Субстанция, истое чудо,
В словарях истолкована худо,
Несусветно – в абзацах талмуда,
И никто здесь не плачет о ней.
Она у природы под спудом,
Куда не стремился Линней:
Там линейность – кривого кривей.
Субкультура сподручные культы
Творит, но не руки, а культи
Лишь имея, не выйдет в люди.
Сублимат, уязвив сопромат,
Веселится, чертовски рад-рад,
Хоть химичит, как черту не брат.
Проверено
На каждую веру высокого толка
Найдется свое изуверство;
Свидетелей их либеральной помолвки
Нет и нет, но о ней известно.
На любое неверье высокого толка
Найдется свое изуверство;
Свидетелей их либеральной помолвки
Нет и нет, но о ней известно.
Прогресс со своею является меркой
В чужой монастырь без стесненья;
И то, что выходит всегда на поверку,
Не подходит для вероученья.
Пустынное
В пустыне указатели и тракты
Не заметны, сколько ни гляди;
Это обстоятельство, по факту,
Читается: Господь не приведи!
Миражи верны своей природе,
В которой не естественный отбор –
Искусственная сборка верховодит,
На эфемерность делая упор.
Вороша тоску захоронений,
Солнце рыщет яростно в песках;
Глас вопиющего на пике просветленья
Пресуществляет охи, что не ах.
Переход на личности
Если в мозге костей заведется
бацилла немереной вечности,
она в некой мере споется
с масштабами избранной личности.
Избранник, как будто из платья,
рвется из гибельной плоти,
когда не словесно вечность,
а в смысле прямом, как плети,
в добрый час переходит на личность.
Галина Болтрамун